Китайцы выражают посмертное почтение бывшему лидеру Чжао Цзыяну

Восемь лет спустя после смерти Чжао Цзыяна сотни скорбящих собрались возле его дома, чтобы выразить своё уважение. Чжао занимал посты премьер-министра и генсека компартии Китая. Он ушёл в отставку после того, как коммунистический режим совершил массовые убийства студентов на площади Тяньаньмэнь в 1989 году.

Рано утром 17 января люди всех слоёв общества пришли к дому №6 на улице Фуцян в Пекине, где смерть настигла Чжао Цзыяна, чтобы почтить его память.

Недалеко от этого места расположились полицейские автомобили и дежурили охранники, но людей никто не задерживал.

«В этом году чувствуется, что пришло больше народа. Во дворе много посетителей», — сказал Ван Чжихуа, муж Ван Яньнань, дочери Чжао Цзыяна, в интервью «Голосу Америки».

Правозащитник из Пекина Ли Хуань-цзюнь согласился с этим и добавил что, «большая часть из них уже ушла, её сменила другая толпа людей. По моим оценкам, там были сотни человек. Многие из них ушли до моего приезда».

Люди помнят проявление человечности

В этом году сюда приехал демократический активист Ху Цзя, которого приговорили к трём с половиной годам тюремного заключения в апреле 2008 года. Его обвинили в «попытке свержения государственной власти» — расплывчатое обвинение, которое приравнивается к тому, что раньше называлось «контрреволюционная деятельность». После тюрьмы Ху два года находился под домашним арестом. Это был его первый визит к дому Чжао за последние пять лет.

Ху сказал, что в критический момент Чжао выбрал человеческую природу вместо «партийной культуры», понимая какую цену он заплатит за это. Он пытался предотвратить массовое убийство студентов в 1989 году.

Восхищаясь мужеством Чжао, Ху отметил, что хотя нынешние лидеры не несут непосредственную ответственность за кровавую расправу на площади Тяньаньмэнь, они по-прежнему принадлежат к привилегированному классу общества. Он полагает, что нынешние лидеры не обладают мудростью и мужеством, чтобы изменить реалии однопартийной диктатуры в Китае.

Он сказал: «Мы не можем ждать. Мы должны это сделать».

Ху Цзя считает, что нет никакой надежды на реформы сверху. «Компартия никогда не согласится на перемены. Всё сводится к тому, как много человек подняли свою голову, сколько из них пробуждается на борьбу с диктатурой», — заявил Ху.

Бао Тун, политический секретарь Чжао, который все ещё находится под домашним арестом, сказал, что хотя он не в состоянии лично выразить свою благодарность Чжао, он никогда не забывает отмечать годовщину его смерти.

По словам Бао, Чжао отличается от других высокопоставленных чиновников тем, что относился к людям по-человечески. Другие партийные лидеры рассматривают людей как инструмент, как кукол, как человеческие ресурсы или военные силы.

Цзян не позволил провести похороны

После смерти Чжао 17 января 2005 года партийные чиновники спросили своё начальство о том, как быть с похоронами Чжао.

Ди Со, жена Ху Цзивэя, бывшего руководителя газеты «Женьминь Жибао» рассказала, что лидеры партии, такие как председатель Всекитайского собрания народных представителей Вань Ли и вице-председатель Постоянного комитета Всекитайского собрания народных представителей Тянь Цзиюнь, просили центральное руководство разрешения провести похороны Чжао Цзыяна в соответсвии с его рангом. Члены центрального партийного руководства хотели провести официальные похороны Чжао, но бывший партийный глава Цзян Цземинь был против этого.

Находясь под давлением, глава компартии Ху Цзиньтао и премьер Вэнь Цзябао отказались от чествования Чжао.

Цзян опасался, что события 4 июня могут пересмотреть и сделать другие выводы.

Цзян и Ли Пэн, который получил прозвище «мясник Пекина», приняли решение применить силу против студентов 4 июня 1989 года.

После того, как были опубликованы документы о событиях на площади Тяньаньмэнь, Цзян и Ли вынудили каждого члена Политбюро определить свою позицию к событиям 4 июня и принять резолюцию, которая гарантировала бы, что события 4 июня никогда пересматриваться не будут.

Цзян после кровавого подавления студентов на площади Тяньаньмэнь с уровня шанхайского партийного боса, поднялся на самый высокий уровень власти китайского режима.

Вэнь Цзюнь, Великая Эпоха