Нуиен Чи Тиен: 'Моя победоносная песня будет звучать в веках!' (часть 2)

В эти дни (1988 год)  он написал:

Больной и в кандалах,
Мое тело прозрачно как  бумага,
потому что желудок всегда пуст.
Но – о, чудо! – я продолжаю жить,
Отпугивая даже Смерть.

Даже эти варвары не в состоянии понять это,
ведь они думали, что я буду давно раздавлен.
Они не могли себе даже представить,
что сад поэзии сможет расцвесть на стали.

Британские дипломаты сдержали свое слово,  и к 1980 году стихи Нуиен Чи Тиена начали циркулировать среди вьетнамского населения в США, Франции и других странах. В 1982 году статья в Asiaweek под названием "Голос из подпольного Ханоя", и  последовавшая за ней передача по ВВС привлекли всемирное внимание к заключенному в тюрьму поэту.

Он был избран почетным членом ПЭН клубов Франции, Швеции, Японии и США. Поэт был удостен Поэтической награды в Амстердаме и американской ПЭН награды Свободы. Его поэмы были переведены на английский, французский, японский, немецкий, китайский, чешский и испанский языки. Многие из его поэм были почти сразу же положены на музыку живущим в изгнании вьетнамским композитором Фам Дуй и их начали распевать по всему миру.

"Я ничего не знал об этом, поскольку в то время находился в одиночном заключении на своей родине за сочинение этих стихов с рифмами и ритмами свободы и сопротивления тирании", - сказал поэт. "Мое местонахождение, был ли я жив или мертв, - все это было неизвестно переводчикам и издателям моих стихотворений".

В 1985 году в тюрьме  Нуиен Чи Тиен написал удивительное пророческое стихотворение о приближающемся крахе коммунистического режима в Советском Союзе:

Я знаю,что в конце концов, Кутузова и Пушкина потомки сорвут
марксистско-ленинский хомут! 

Придет конец сей злостной диктатуре
Ведь столь священен зов Свободы,
Что он не может быть растоптан никогда! 

Наступит день – и русские вернутся
В свой отчий дом любви теперь уж навсегда.

Через шесть лет после предсказанного поэтом краха Советского Союза, в результате неутомимых усилий вьетнамской диаспоры привлечь внимание международной общественности к судьбе опального поэта, в октябре 1991 года он был освобожден.

Нуиен Чи Тиен был дважды выдвинут на соискание Нобелевской премии в области литературы. Майкл Линд в своем эссе в Основах Новой Америки назвал его "Вьетнамский Солженицин".

Немецкий поэт и профессор литературы Эрих Вольфганг Сквара писал: "Мне достаточно было прочесть всего несколько строчек, чтобы понять, что  я встретился с большим поэтом, который вызвал у  меня безграничное восхищение. Чем больше я читал, тем яснее осознавал, что узнал еще одного поэта, которого я помещу на тот же пьедестал, на котором находятся мои поэтические кумиры Рембо, Тракл и Гёльдерлин. Я поместил его на уровень не только моих или  наших любимых поэтов, а на высоту величайших поэтов человечества".

После нормализации дипломатических отношений между Вьетнамом и США, Нуиен Чи Тиен приехал в Америку, чтобы объединиться с  братом, которого он не видел сорок один год.

На следующий день после приезда, он поспешил записать последние 300 стихотворений, "Пока они еще живы в моей памяти". Он, по обыкновению, сначала закрыл шторы на окнах, чтобы никто не мог увидеть, чем он занимается, и вдруг понял, что он, наконец, больше не должен беспокоиться о безопасности.

Если меня спросят,о чем я мечтал,
зная, что я нахожусь в тюрьме,
Вы скажете : О свободе!

Зная, что я так долго голодал,
Вы скажете: О еде и тепле!

Нет, нет,  это не так…

В глубине моего сердца,
Между двумя тонкими как бумага легкими,
Живет только поэзия...

Борясь с врагом, я не могу
Быть трусливым и глупым, нет.
И для того, чтоб его одолеть,
Я должен жить тысячу лет!

В ответ на мой вопрос о его любимых поэтах, Нуиен Чи Тиен быстро взял ручку и написал по-французски: "Пушкин, Рембо, Гёте, Гейне, Верлен, Бодлер", и добавил: "Я  и сейчас могу рассказать наизусть стихи моих любимых поэтов...".

Размышляя о трагичной судьбе поэта в этом жестоком мире,  мне вспомнились строки знаменитого пушкинского "Пророка", так удивительно точно описывающие жизнь и творчество Нуиен Чи Тиена.