Познакомьтесь с артистами, которых КПК не может заставить молчать
Хунвэй Сунь дважды спасался от коммунистического режима Китая. Но даже в США режим все еще пытается заставить его молчать.
Родив в эпоху политики одного ребенка, введенной Коммунистической партией Китая (КПК), его мать не согласилась избавиться от малыша. Когда семью начали преследовать за веру, она отправила сына в безопасное место, ценой потери его беззаботного детства.
Сегодня Сунь остается одной из главных целей КПК, но уже по совсем другим причинам. Он является главным танцором Shen Yun Performing Arts, ведущей мировой компании классического китайского танца, имеющей штаб-квартиру в Нью-Йорке. Как группа, имеющая миссию «возродить 5000 лет китайской цивилизации», эти артисты разоблачают то, что КПК отчаянно пытается стереть, и ежегодно делятся историями почти с 1 миллионом зрителей по всему миру.
Подавление КПК
Когда Юаньчжу Чжу забеременела во второй раз, она обратилась к Богу. В храме она получила сообщение, что этот ребенок благословен, и это укрепило ее решимость защитить жизнь своего второго сына.
В 1979 году КПК ввела политику «одного ребенка» с жестокими наказаниями для тех, кто его нарушал.
Это означало, что в 1995 году Чжу была вынуждена сделать аборт, если бы оказалось, что она беременна вторым ребенком. Но поскольку ее свекор жил на Тайване, семья подала заявку на выезд из страны с целью посещения родственников и успешно выехала. Там Чжу родила Сунь, который получил тайваньское гражданство. Через несколько месяцев они вернулись в Китай.
В мае 1999 года Чжу взяла 4-летнего Суня на семинар о Фалуньгун, где участникам продемонстрировали запись лекции основателя Ли Хунчжи. Фалуньгун, также известный как Фалунь Дафа, учит трем принципам истины, доброты и терпения и приобрел широкую популярность после того, как был представлен общественности Китая в 1990-х годах.
Но спустя всего несколько месяцев после того, как Чжу сама начала практиковать, КПК запретила Фалуньгун и 20 июля 1999 года начала кампанию жестоких преследований против нее.
Сунь был слишком мал, чтобы понять, что такое Фалуньгун и что такое преследование. Но он помнит ночь 2002 года, когда его отец взял обоих своих сыновей в комнату наверху, захлопнул дверь и сказал, чтобы они ни в коем случае не выходили.
Полиция пришла арестовать Чжу за практику Фалуньгун, а позже ее приговорили к семи годам заключения за отказ отречься от этой практики. К тому времени как отец Суня открыл дверь, чтобы встретиться со своими сыновьями, их мать уже забрали.
Раньше счастливая семья погрузилась в уныние. Сунь помнит, каким растерянным казался его отец, который теперь сам воспитывал двух сыновей после задержания матери. Он вспоминает злобные комментарии соседей и то, как в его начальной школе преподавали дискредитировавшую Фалуньгун пропаганду.
Раньше веселый и активный ребенок теперь едва мог поднять голову, задаваясь вопросом, почему это произошло с его семьей, почему задержали его мать, хотя она была хорошим человеком.
Он видел ее во время ежегодных посещений и говорил, как сильно скучает по ней, а она всегда обещала, что скоро вернется, но прошло семь лет, прежде чем ее освободили. Чжу могла бы быть освобождена раньше, если бы она отреклась от Фалуньгун и его принципов истины, доброты и терпения. Однако она не считала, что это было бы правильным.
В 2009 году срок заключения Чжу истек, и ее освободили, но, по ее словам, преследования со стороны китайских властей не прекратились. Внезапно семье сообщили, что как гражданин Тайваня Сунь больше не сможет посещать школу. Вопрос его гражданства раньше никогда не был проблемой, и отказ в учебе сопровождался постоянным давлением, чтобы он отрекся от своей веры.
К тому времени дедушка Сунь на Тайване уже умер, так что у них не было родственников за границей, но Чжу считала, что лучший шанс для Сунья получить образование и будущее, свободное от КПК, будет, если они уедут на Тайвань.
Сунь, имея тайваньский паспорт, не имел бы с этим никаких проблем, но Чжу было запрещено уезжать из страны, поскольку она была задержана за то, что она не отреклась от Фалуньгун. Решение отправить Суня на Тайвань было актом веры и одним из самых трудных решений, которое должна была принять семья. Люди из окружения Чжу от родственников до соседей критиковали ее за это решение.
«Это было очень болезненно», – рассказала Чжу изданию The Epoch Times. «А Хунвэй [Сунь] был таким разумным».
«На самом деле он пытался меня успокоить…, но за два дня до поездки он был в таком состоянии тревоги, что даже не мог есть», — сказала она.
«Он спросил меня: „Я еще когда-нибудь тебя увижу?“ Каждый раз, когда я об этом говорю, боль остается такой же острой; это заставляет меня плакать», - с волнением сказала Чжу. «Я сказала: „Да, мы скоро снова увидимся на Тайване“... хотя мы не имели никакого представления, сможем ли мы действительно уехать, чтобы снова увидеться».
Только через полгода после того, как мать и сын снова встретились, они снова расстались. Хотя Сунь родился на Тайване, он ничего об этом не помнил и впервые самостоятельно улетел в чужую страну, чтобы остаться с дальним другом семьи, которого он никогда не видел — другим практикующим Фалуньгун, относившимся к Суню как к собственному сыну.
Получив миссию и дом
В 2010 году Сунь впервые посетил спектакль Shen Yun.
«Я помню, что после просмотра я был в восторге. Я хотел стать частью этой миссии», – рассказал Сунь The Epoch Times. Он не мог вспомнить, что именно так его тронуло в спектакле, но кроме того, что программы Shen Yun оживляют на сцене пять тысячелетий китайской цивилизации, они также включают сюжетный танец, показывающий, как практикующие Фалуньгун в Китае сохраняют свою веру в условиях преследований со стороны КПК.
Преследование Фалуньгун, из-за которого Сунь в детстве не мог даже поднять голову, было тем, что эти артисты с гордостью высказывали на сцене, и это вдохновило его.
В то время Сунь даже не думал о карьере в сфере танца. Но когда друг семьи, у которого он гостил, призвал его попробовать свои силы и присоединиться к местной студии классического китайского танца, Сунь подумал: «Почему нет?». Там он обнаружил, что классический китайский танец требует от танцоров-мужчин сильной, мужественной и храброй осанки.
Сунь всегда был спортивным, и менее чем через год занятий в студии его приняли в Академию искусств Фэй Тянь в Нью-Йорке, школу, связанную с Shen Yun.
«Приезд в Америку стал огромным поворотом в моей жизни», — сказал Сунь. Он чувствует лишь благодарность к практикующим Фалуньгун, принявшим его на Тайване, и друзьям семьи, воспитавшим его как родного, но когда он присоединился к Фэй Тянь, а позже к Shen Yun, он впервые почувствовал дух общества, который «напоминал ему дом».
Он чувствовал, что это было противоположностью его опыту в Китае, где люди сплетничали о Суне как о ребенке без матери, потому что Чжу не хотела отказаться от Фалуньгун.
«Здесь все искренне желают тебе лучшего», — сказал Сунь. «Оглядываясь назад, я очень изменился, даже не заметив, когда это произошло; я стал более открытым и более счастливым».
Чжу сразу увидела, как изменился Сунь за пять лет, по сравнению с тем, когда она видела его в последний раз. В 2014 году срок запрета на выезд Чжу истек, и семья смогла приехать в Соединенные Штаты. Она сразу заметила Суня, когда он вышел из машины. Она сказала, что он не только стал таким высоким и красивым, но и теперь обращался с достоинством, которое пытались уничтожить тучи религиозных преследований КПК.
Чжу добавила, что Сунь, возможно, был удивлен своим выбором стать танцором, но она помнит, что он всегда был искусным исполнителем в детстве, и просил ее смотреть, как он повторяет спортивный трюк или выступление, которое он видел раньше в тот день.
Когда она впервые увидела его на сцене, «я была очень удивлена, увидев, как хорошо он танцует, и очень благодарна», — сказала Чжу. «Фалуньгун принес в его жизнь так много, как он рассказал: миссию, цель. Он стал голосом для тех, кто не имеет голоса, используя танец, чтобы говорить правду миру».
Китай до коммунизма
Сунь гастролирует с Shen Yun уже 13 лет и говорит, что за это время он получил более глубокое понимание веры, искусства и традиционной культуры. Эстетика Shen Yun склоняется к яркому и прекрасному, а стилистические решения способствуют сочувствию, красоте и человеческому достоинству.
«Мы хотим дать зрителям что-то сочувственное и прекрасное», — сказал Сунь. «Мы хотим восстановить традиционную культуру».
«Конечно, есть трудности и их много, но зная, что я уже преодолел, я чувствую, что могу с этим справиться», — сказал он. «Есть давление, но я считаю то, что делаю, настолько значимым, что это не обуза, а честь, за которую я благодарен».
«Я сам пережил преследование и такую среду в Китае, поэтому я еще сильнее чувствую необходимость выступить в защиту людей, до сих пор переживающих то, через что прошла моя мама», – сказал Сунь.
Артисты Shen Yun практикуют Фалуньгун, и многие из них лично или их друзья или родственники подверглись преследованиям со стороны КПК.
«КПК преследует не только Фалуньгун, но и весь китайский народ», — сказал Сунь, указав на десятилетие террора под правлением КПК и ложь, которой КПК кормила народ о Фалуньгун и другие вопросы. «Поэтому мы также хотим разоблачить преследования, которые совершает КПК».
Однажды Сунь сыграл роль практикующего Фалуньгун в Китае, преследовавшего КПК, и эта история включала практику режима вырезания органов у живых узников совести.
«В Китае все знают, что это происходит в широких масштабах», — сказал Сунь. «Но за пределами Китая люди иногда не знают о масштабах этого преследования».
«Для меня было честью воплотить эту историю в жизнь, рассказать людям правду о ситуации», – сказал он.
В двухчасовом музыкально-танцевальном выступлении Shen Yun представляет «Китай до коммунизма».
The Epoch Times, другие СМИ и правозащитные организации в течение многих лет документировали постоянные попытки КПК помешать выступлениям Shen Yun, либо путем дипломатического давления на театры и правительства, либо путем найма злоумышленников для протестов против выступлений и преследования зрителей, либо путем угроз членам семей участников Shen Yun.
По словам нескольких членов Shen Yun, упоминавших разговоры с работниками театров, в прошлом сезоне театры по всему миру испытали значительное увеличение количества случаев преследований за то, что принимали Shen Yun. Они постоянно получали угрожающие сообщения, в частности, о взрыве бомбы, что привело к эвакуации и тщательному обыску Оперного театра Кеннеди-центра в начале этого года.
Сунь сказал, что эти угрозы должны быть осуждены на самом высоком уровне. Хотя угрозы не остановили ни одного выступления, злоумышленники могут потратить минимум усилий на отправку сообщения, что приводит к тому, что театры и правоохранительные органы вынуждены прилагать максимум усилий для обеспечения безопасности. Это трагедия, сказал он.
Сунь и многие другие члены Shen Yun надеются, что однажды они смогут выступить в Китае.
«На самом деле, большинство из нас родом из Китая, возможно, не напрямую, а через два-три поколения, и многие из нас на собственном опыте испытали преследование. Конечно, мы очень хотим вернуться – это все-таки наша родина, и мы хотим донести правду до китайского народа», – сказал он. «Мы очень хотим, чтобы Shen Yun выступил в Китае».
