Женщина рассказала, как её пытали китайские полицейские

Это рассказ о бессмысленном насилии, о том, что происходит, когда власть поощряет полицию нарушать законы собственной страны. Это рассказ женщины, которую арестовали и искалечили за её духовную веру.

Ли Шуньин, последовательница запрещённой компартией духовной практики Фалуньгун из города Цицикар провинции Хэйлунцзян была арестована 21 апреля 2010 г. полицией отделения улицы Синьли города Цицикар. Ниже приводится её рассказ:

До того, как я начала практиковать Фалуньгун, я страдала от серьёзных заболеваний: болезнь сердца, ревматизм, язва двенадцатиперстной кишки и другие. Я была не в состоянии заботиться о себе, хотя мне ещё не было и сорока. Я прошла множество современных методов лечения, побывав в разных больницах, но всё безрезультатно. Фалуньгун помог мне снова обрести хорошее физическое здоровье и душевное равновесие. Однако преследование со стороны правящей компартии, которое длится уже 11 лет, причинило громадную боль мне и моей семье.

21 апреля 2010 г. полиция посетила жилой район бумажного комбината с целью найти и арестовать последователя Фалуньгун, местопребывание которого они никак не могли обнаружить. Не найдя его, полицейские пришли ко мне на рабочее место и сказали, чтобы я пошла с ними для выяснения некоторых вопросов. Усадив меня в машину и надев наручники они доставили меня в полицейское отделение на улице Синьли.

Допрашивали меня несколько групп полицейских, поочередно. Когда 50-летний полицейский задавал мне один из вопросов, я ответила: «То, что вы делаете – противозаконно». Он рассердился и приказал снова надеть на меня наручники. Мне связали руки за спиной толстыми верёвками и подвесили через перила балкона второго этажа. Руки тут же вышли из плечевых суставов, сердце от боли остановилось, и я потеряла сознание.

Около 8 часов вечера офицер полиции по имени Хань приказал своим подчинённым доставить меня домой и произвести там обыск. Но после пытки у меня в голове был такой туман, что я не смогла им ясно объяснить, где я живу, поэтому, когда мы вернулись в полицейский участок, начальник сказал : «Она обманула нас. Надо оставить её страдать».

В 10 вечера меня положили на пол и поместили мне на голову тяжёлую скобу, затем за спиной наручниками пристегнули руки к ногам. После этого в круг, образованный моими руками и ногами, пропустили двухметровую доску, подняли меня и начали раскачивать. Затем усадили на диван, вытянули мои руки в стороны, образовав прямую линию, и оставив скобу на голове, приковали мои руки. Скоба была настолько тяжёлой, что голова свешивалась вниз. Руки болели ужасно, но наручники не снимали до утра. Когда их всё-таки сняли, я не могла двигать руками.

На следующий вечер Хань пришел с деревянной тростью, примерно полтора фута длиной, и начал избивать меня до тех пор пока не устал. Все мое тело покрылось синими кровоподтеками, с губ была содрана кожа, дёсны кровоточили. Затем он схватил меня за волосы, сказав: «Ну, теперь будешь говорить?» Я ответила: «Что вы хотите от меня услышать? Вы совершаете преступление». Он сказал, что будет бить меня, пока не сделает инвалидом.

Он развёл мне руки в стороны, приковал каждую к перилам и приказал молодому полицейскому наблюдать за мной и не давать закрывать глаза. Я была голодна, голова кружилась, тело болело, и я не могла держать глаза открытыми. Каждый раз, когда я закрывала их, полицейский распылял воду мне в глаза, а также бил ногами и толкал.

Днём 22 апреля меня отправили в центр заключения города Цицикар. Служащий центра спросил меня: «Что случилось? Ты больна?» Я указала на Ханя и сказала: «Он бил меня, и теперь у меня головокружение, болит все тело и боли в области сердца». Администрация центра не приняла меня и потребовала представить медицинское заключение, поэтому Хань отправился вместе со мной в больницу. Там он заплатил врачу, который оформил необходимое ему заключение.

Затем он привёз меня обратно в центр заключения, и теперь меня приняли. За это время сотрудники отделения полиции на улице Синьли выяснили мой домашний адрес и произвели в доме обыск. Так как они не нашли ничего криминального, они заявили, что обнаружили маленький клочок бумаги, на котором были написаны резкие замечания в адрес правящей компартии. Они также забрали моих родственников в полицейский участок и там допросили, интересуясь подробностями моей практики Фалуньгун, чтобы в дальнейшем использовать эту информацию для обвинительного заключения.

Находясь в центре заключения, я была не в состоянии заботиться о себе. Я лежала в постели в течение 20 дней. У меня кружилась голова, я чувствовала тошноту и страдала от рвоты, болей в области сердца, в животе и спине. После перенесённых пыток я не могла поднять рук, не могла есть. Центр заключения не хотел брать на себя ответственность за мою жизнь, и они предложили руководству полиции Синьли показать меня врачу.

Утром 12 мая за мной приехали трое полицейских. Они доставили меня в реабилитационный центр города Харбина. Там меня осмотрели и отказались принимать. Вечером меня отправили обратно в отделение полиции на улице Синьли. По дороге я почувствовала острую боль в области сердца и тогда Сунь Янь, начальник отделения полиции, позвонил моей семье и сказал, что меня освободят, если они заплатят 10 тыс. юаней ($1,4 тыс.). Но в семье не было таких денег, и тогда Сунь снизил цену до 3 тыс. юаней. Родственники заняли требуемую сумму и в 10 вечера 12 мая привезли меня домой. Полицейский сказал им на прощанье: «Она отбудет свой срок, когда поправится».