ІСТИНА І ТРАДИЦІЇ

Монастырь святой Екатерины – очарование Синайской пустыни

Великая Эпоха

Монастырь святой Екатерины возле горы Синай. Фото предоставлено автором Bernd Kregel Epoch Times Deutschland
Монастырь святой Екатерины возле горы Синай. Фото предоставлено автором Bernd Kregel Epoch Times Deutschland
Пустыня постоянно играет с теми, кто решается в нее войти – волнообразными дюнами, которые передвигаются горячим ветром или участками рассыпающегося щебня, которые с трудом переносят колеса автомобилей.

 Косые знамена из пыли на горизонте показывают, что еще кто-то вдалеке поддался притяжению горы Моисея, у подножия которой сопротивляется столетиям монастырь святой Екатерины.

Подобно ковчегу вздымается он из моря песка и гальки и со своими мощными наружными стенами скорей напоминает крепость, чем монастырь. Но его истинное предназначение не остается скрытым.

Так как монастырская церковь сияет православным великолепием, которое действует в этой скудной пустоши как преддверие небес.

Еще важнее этой великолепной отделки – зеленые кусты у наружной стены церкви, это настоящие потомки легендарного колючего куста, который пережил уже тысячелетия со времен Моисея.

Бедуины в одежде паломников поднимаются на гору Синай. Фото предоставлено автором Bernd Kregel Epoch Times Deutschland
Бедуины в одежде паломников поднимаются на гору Синай. Фото предоставлено автором Bernd Kregel Epoch Times Deutschland
Настоящее удовольствие подниматься по нагретым солнцем камням со стороны входа, чтобы с этого высокого места посмотреть на внутреннее строение монастыря, который со времен императора Юстиниана является самым древним действующим монастырем в мире.

Из когда-то 400 монахов осталось только 20, которые охраняют настоящие сокровища ранне-христианской литературы в древней библиотеке.

С обратной стороны монастыря бедуины, в паломническом одеянии выставляют верблюдов, готовых для трудного подъема на святую гору Синай. Все же трудности подъема вознаграждаются неописуемой панорамой скудных карстовых каменных массивов вокруг.
 
Где же еще однажды Бог мог бы передать свои заветы Моисею? Мысль, при которой меня охватывает благоговейная дрожь.

Бернд Крегель. Специально для Великой Эпохи