ІСТИНА І ТРАДИЦІЇ

На Ло Гане и всем его клане лежит кровь китайского народа

Великая Эпоха
Гао Чжишен, сумевший дойти до сегодняшнего дня через неоднократные протесты в форме голодовки и под интенсивным полицейским надзором, длящимся более ста дней, полагает, что наблюдается раскол в рядах коммунистического режима. Опираясь на сложившуюся ситуацию, постоянные провокации и нелепые преследования, начавшиеся после того, как он объявил общенациональную кампанию по демократическим изменениям и прекращению злобных действий в сфере прав человека в Китае, у Гао появилась теория, что глава государства Ху Цзиньтао и премьер-министр Вэнь Цзябао представляют самую умеренную фракцию во всем безжалостном режиме. Он предполагает, что Ху и Вэнь возражают против необузданных злоупотреблений правами человека, причиняемых китайцам партией, но находятся под давлением со стороны более мощной фракции в пределах партийных влиятельных кругов, поддерживающей политику насилия и подавления.

Со слов Гао, среди тех, кто является лидером этой репрессивной фракции, – Ло Гань, секретарь Министерства политики и законодательства КПК.

"Ло Гань пробует выставить меня как последователя Фалуньгун  или, по крайней мере, как активного сторонника Фалуньгун",  сказал Гао. "Они думают, что большинство людей, которые связаны со мной, – последователи Фалуньгун, и, естественно, я должен быть таким же. Но фактически я не поддерживаю никаких контактов с последователями Фалуньгун потому, что просто не хочу подвергать их опасности".

Он сказал, что высокопоставленные чиновники полиции вынуждены лгать нижестоящим, чтобы заставить их поверить в то, что он  последователь Фалуньгун и, таким образом, еще более достоин преследования. На самом деле, Гао Чжишен  христианин.

Гао объяснил, что единственное, с помощью чего люди могут увидеть его – это видеосъемка, тем более, он отказывается назначать встречи последователям Фалуньгун. Он, безусловно, поддерживает все их судебные иски и любые мероприятия, направленные против продолжающихся репрессий, и знает, что люди, занимающиеся Фалуньгун, не станут сидеть сложа руки и не будут скрываться в подполье, чтобы избежать ареста. Но он также знает, что если бы они захотели посетить его, то были бы просто выставлены и сразу же арестованы, а впоследствии – еще и подвергнуты пыткам. Гао не хочет, что бы это оказалось на его совести.

Вендетта Ло Ганя и его «банды»

По мнению г-на Гао, Ло Гань, Чжо Юнкан, Ли Чанчунь и вся их «банда» представляют особенно отвратительную политическую группировку, фактически стоящую во главе китайского коммунистического режима. Как он выразился, "все эти люди таят в себе чудовищную ненависть. Они отличаются от Ху и Вэня. Они больше других из партийной шайки испачканы кровью невинных китайцев, тех храбрецов, кто вышел с личным осуждением, чтобы высказаться ради свободы всех китайских людей".

Он просил Ху и Вэня не подчиняться этой дьявольской фракции, сказав: "Вы [Ху и Вэнь] должны трезво смотреть на эти проблемы. Вы не можете позволить этим людям управлять собой".

По мнению Гао, длительное преследование Фалуньгун и религиозных меньшинств Китае, а так же недавнее подавление диссидентов и защитников демократии  всего лишь попытка дальнейшего втягивания партией Ху и Вэня в грязную компанию насилия и подавления. Эти люди хотят, чтобы Ху и Вэнь приняли на себя как можно больше крови, так, чтобы это помешало им удержать власть в своих руках и у партии смогло бы появиться новое руководство. Гао полагает, что они тайно желают этого.

"Недавно прошел слух, что китайский коммунистический режим снова осуществит запланированное массовое подавление защитников демократии и интеллектуальных диссидентов",  сказал Гао. "Решение сделать этот шаг, как известно из слухов, исходит непосредственно от Ло Ганя и его близких друзей. Это кажется очевидным для меня, и является очередной уловкой, бросающей тень на имидж Вэня и Ху, и позволяющей сделать их более сговорчивыми".

Он добавил, что глава государства и премьер-министр должны пробудиться и понять, что ими управляют, и принять меры, чтобы изменить ситуацию прежде, чем станет слишком поздно.

Так или иначе, сказал Гао, Ло Гань должен знать, что китайские люди в курсе того, что происходит. Они могут видеть тенденции, и они могут предвидеть то, что произойдет и почему. Он думает, что Ло и его приятели действительно высокомерны и глупы, если они полагают, что их махинации скрыты от глаз китайцев. Нет. По мнению Гао, китайцы знают совершенно точно, что происходит. Он предупреждает, что Ло и его фракция играют в опасную игру.

Гао публично поощрял Ху и Вэня что-либо написать, или как-нибудь иначе объявить общественности о своих сегодняшних намерениях. Он чувствует, что они должны довериться китайскому народу, чтобы получить поддержку в реформировании выродившейся партийной линии.

Гао считает себя должником: за ту сравнительную свободу, которой он обладает, несмотря на свои активные разногласия; за скрытую поддержку Ху, Вэня или другого тайного защитника демократии из числа руководителей китайского коммунистического режима.

Он сказал: "Лично я считаю и хотел бы заострить на этом внимание, что сегодняшнее ощущение спокойствия и свободы, наполняющих мое сердце, я думаю, отчасти является результатом поддержки и сострадания Ху и Вэня. Это то, во что я лично верю. У других людей из их окружения не возникают подобные сострадательные мысли, и более того, они даже не имеют подобного желания. Фактически, большинство из них не хотело бы ничего лучшего, чем видеть меня немедленно казненным".

Он добавил: "Сам факт того, что мой телефон не был полностью отключен и что я могу все еще встречаться вне своего офиса с представителями иностранных СМИ, подсказывает мне, что Ху и Вэнь проделали некоторую работу и предприняли встречные шаги".

Что касается Ло и других, Гао уверен, что они и их действия будут, в конечном счете, расследованы международным сообществом, после чего последует расплата за совершенные злодеяния.

Гао упомянул, что более 100 дней противостояния китайскому коммунистическому режиму особенно тяжело отразились на его семье.

Сюй Линь, Радио Голос надежды