Для выживания нужны смысл и идея: интервью с психологом Олегом Хомяком

Война — это не только бои на фронте, но и внутренняя борьба каждого из нас. Усталость, агрессия, страх, поиск смысла, эмоциональные качели, которые переживают миллионы украинцев... Как война меняет коллективное сознание и возможно ли коллективное прощение после войны? О психологии, реакции общества и вызовах, которые стоят перед украинцами, мы поговорили с психологом Олегом Хомяком.

Олег, после начала войны многие люди потеряли веру. Как найти во всем этом смысл, когда вокруг сплошная боль, хаос и разочарование?

Немножко не так, после начала был большой стресс, но и многие люди поверили в Украину: был энтузиазм, были первые победы. После этого постепенно пошли уже не очень приятные для многих подходы: ТЦК, коррупция, проблемы с нашими союзниками... Веру потеряли, а сначала она была, хотя война 3 года это уже много, состояние не может быть радостным, оно всегда будет каким-то подавленным, потому что гибель, бомбардировка городов, это будет влиять.

Если мы говорим о коллективе — кто-то должен управлять коллективным сознанием, это всегда делает власть, то есть это ответственность власти или гражданского сектора. Ни власть, ни гражданское общество эту идею, концепцию — куда мы идем, зачем все это, ради чего — это никто не артикулирует. Поэтому потерять веру — это очень просто.

А как ее найти? Главное продолжать поддерживать ее в себе?

Мы можем вспомнить много примеров из истории. Рузвельт, который каждый день разговаривал со своими гражданами, рассказывал, поддерживал. У нас такого нет, это может сделать только власть, это ее ответственность. Куда мы идем, концепция, стратегия — у нас этого нет. Поэтому уныние, и когда человек формирует свой план, свое видение жизни, чаще это будет не очень связано с Украиной, поэтому много людей выезжает, выехало, хочет уехать.

Вы подчеркиваете, что травма может стать для человека точкой роста. Возможно ли это расширить до масштабов нации?

Никак невозможно. Это же травма индивидуальная.

Война — травма коллективная?

Нет, это пропаганда так говорит. Смотрите: каждый человек — это отдельный человек, и у каждого человека своя травма. И каждый человек должен решать свою ситуацию, то есть он может это решить только индивидуально. Когда есть кто-то, скажем, психотерапевт национального масштаба... Но если никто не занимается коллективной травмой, то сам отдельный человек не может решить за нацию.

Каждый год в конце ноября у нас День памяти голодомора. Это не индивидуальная травма ни одного человека в Украине, потому что это травма другого поколения. В коллективном сознании есть коллективная травма, но она никак не совпадает с персональной травмой. Мы помним историю семьи, а станет ли это коллективной историей — это зависит от интеллектуалов. Если их нет, если этим никто не занимается, то на таком уровне человек не может решить эту проблему.

(...)

Вы говорите, что война и является определенной точкой, откуда мы можем начать наш рост?

Не война, а мир. Война заканчивается, и тогда надо будет думать о том, как мы живем дальше. Потому что мы же не можем жить в таком военном состоянии дальше. То есть: какое мы государство строим, какое образование, будет ли и дальше у нас каждый министр образования плагиатчиком... Какая экономическая политика, какое развитие. Нужно же понимать, куда мы идем в национальном, в международном масштабе.

Да, вопрос выживания — насущный, а дальше уже встают не менее значимые...

Так не бывает. Некоторые считают, что надо выжить, а потом подумаем. Так не бывает. Все же цитируют (Виктора) Франкла. Он говорит, что для того, чтобы выжить, надо понимать, для чего ты выживаешь. А просто выжить невозможно, когда ты не понимаешь, для чего ты выживаешь.

Все ситуации, когда в тяжелых обстоятельствах или люди, или страны, или группы выживали — это всегда было связано с каким-то смыслом, ради чего они это делали. Потому что это придает каких-то сил и дает возможность выдержать то, что без смыслов выдержать сложно. Поэтому когда говорят: «Давайте сначала выживем, потом будем думать» — так оно не выживается, так не бывает. Выживание всегда с какой-то идеей есть, ради которой люди готовы терпеть что-то, тогда вера находится.

А когда «давайте выживем» — тогда большая часть людей начинает думать, куда отсюда уезжать, где не нужно выживать. Поэтому такой вариант не сработает, но он тоже популярен. Президент об этом говорит: сначала победим, а потом будем думать... Потом времени не будет уже.